Рыбалка, встреча с медведем и другие приключения на острове ветров

5 августа 1952 года родился я, в посёлке Байково, хотя в свидетельстве о рождении написали Северо-Курильск, наверное, потому, что я сразу же заболел и первую в своей жизни операцию мне сделали на соседнем острове Парамушир именно в этом в городе. Больше я на острове ничем не болел, потому что он был моей маленькой родиной. А дети, привезённые с Большой земли, часто хворали, не выдерживая сурового климата Курил. Лета на острове почти не было. Самое тёплое время года - как ранняя весна или поздняя осень на материке. Из растительности - мох, травка, кусты и низкие корявые деревья. Зато зима почти девять месяцев. Ветры, дожди, ураганы, метели - дома заносило снегом полностью. Из снега торчали только шестиметровые трубы. Наружные двери открывались только внутрь, чтобы бы жители могли сами откопаться и сделать лаз наружу. Ураганный ветер порой дул неделями, да так, что не видно было вытянутой руки, поэтому по тропинкам между домами вбивали столбики и к ним привязывали верёвку - так и передвигались. В довершение ко всему остров частенько потряхивали землетрясения.

Неудачная
рыбалка

Дружил я с детьми капитана Стрельченко: Колей и Юрой. Отчаянные ребятишки. Если их оставляли дома без присмотра, к приходу родителей в квартире всё было вверх дном: то подожгут что-нибудь, то разобьют, то просто подерутся. Их папа - донской казак - колотил обоих смертным боем. Но не помогало. Я считался спокойным мальчиком, и со мной они почему-то вели себя относительно мирно. Поэтому их частенько оставляли со мной.
Как-то раз от Коли, который был чуть постарше нас с Юрой, поступило предложение пойти на рыбалку. Я посчитал эту идею заманчивой, и мы отправились. Несмотря на то, что море зимой не замерзало, около берега всё равно образовывался лёд. Причём многослойный. В промежуток между слоями льда попадает рыба, начинает задыхаться и старается вырваться наружу через трещины и полыньи во льду. Мы подошли к ближайшей полынье и лыжными палками начали вылавливать полузадохнувшуюся селёдку. Лёд был хрупкий, и я провалился в воду, за мной Юра. Коля пытался нам помочь, но тоже оказался в холодной морской воде. Спасло нас то, что под первым слоем льда находился второй. Каким-то чудом мы выбрались на берег и отправились сразу домой. Навстречу нам со всех ног неслись перепуганные мамы - видно, кто-то из соседей сообщил. Потом мне мама рассказывала: «Идёшь, улыбаешься, а одежда на тебе превратилась в кусок льда». Мама меня схватила, принесла домой, разорвала одежду, натёрла спиртом и положила в постель. Думали, заболею, а я даже ни разу не чихнул. От такой радости меня не наказали, ну а братьев Стрельченко папа как следует выпорол. Больше на рыбалку мы не ходили.

Верная собака

Была у меня ещё подруга Лена. Беленькая такая девчушка. Жили они рядом, и наши родители очень дружили. У нас была собака Лайка. Отец с ней постоянно ходил на охоту. Как-то пошли они с капитаном Стрельченко охотиться на куропаток, забрались на сопку в заросли кустарника, засыпанного снегом. Вдруг отец начал было проваливаться в какую-то яму, да вовремя выскочил из неё. Из ямы шёл пар, и кто-то в ней шевелился. Оказалось, что они подняли из берлоги медведя. Медведь-шатун - огромный голодный зверь, а у бедолаг были патроны, заряженные только дробью на куропаток. С сопки они сбежали за пять минут, хотя поднимались туда целый час. Спасла их собака, которая отвлекла на себя опасного зверя. Скорей всего, этот же самый медведь потом повадился ходить на радиоточку воровать продукты, перевернул там всё и был в конце концов застрелен солдатами.
И вот наша Лайка ощенилась. Мы выделили ей угол, где она спала со щенятами. Мы свободно подходили к ней, брали щенят, играли с ними. Мне она доверяла, только жалобно скулила, мол: «Смотри не обижай их!». И чёрт меня дёрнул показать щенков соседской девочке Лене. Я привёл её к себе, взял щенков и дал их погладить и поцеловать: реакция собаки была мгновенной - она укусила девочку за губу, а щенков утащила в свой угол. Прибежали её и мои родители, соседи. Слёзы, ругань. Все в шоке! Мне, конечно, досталось, да и поделом, а девочку срочно на катере отправили в Северо-Курильск. У неё губа держалась на ниточке. Наложили несколько швов. Губа прижилась, но остался шрам.
Наши родители резко раздружились. Потом отца вызвал комполка и сказал: «Если собака раз бросилась на человека, тем более на ребёнка, то она теперь всегда будет кусать людей, её надо ликвидировать». Отец пытался возражать, мол, собака не виновата, да куда там! Придя домой, он взял ружьё и вышел на улицу. Собака - за ним. Лайка, виляя хвостом, радостно бежала впереди, а отец сзади хвалил и подбадривал её. Она посмотрела ему в глаза, как человек. Он наклонил голову и отвёл взгляд. Собака всё поняла. Пошли дальше. Наконец остановились. Отец взглянул на Лайку - в её глазах были слёзы. Он зажмурился и выстрелил дуплетом….
Вернулся домой. Мы с мамой ревём в голос, а у него у самого наворачиваются на глаза слёзы, хоть и фронтовик, видевший на полях сражений тысячи смертей… Щенков раздали, а собак больше никогда не заводили. Эта вина и боль навсегда остались в нашей семье.

Маленький
мишка

Из раннего детства мне на всю жизнь запомнился эпизод с маленьким медвежонком, приплывшим к нам на обед. Дело было на Камчатке недалеко от посёлка Елизово, там есть такое курортное местечко Паратунки, где бьют горячие источники-гейзеры. Мои родители вместе со мной и друзьями на берегу небольшой речушки отмечали какой-то праздник. Расстелили скатерть-самобранку прямо на траве. Вдруг смотрим, через речку плывёт медвежонок и прямо к нам за стол. Нисколько не смущаясь, он медленно приступил к трапезе. Все были в восторге, а я больше всех! Медвежонок оказался весёлым, ласковым - играл, кувыркался и никого не боялся. Каждому хотелось подержать его на руках, потискать. Удалось погладить косолапого и мне, чему я был несказанно рад.
Но откуда же взялся этот ручной мишка? С другого берега речки, которая была глубиной по колено, вскоре пришёл солдат и сказал, что это их медвежонок. Видно, потеряв мать, зверь оголодал и пришёл к людям. Мне было очень жаль расставаться с малышом, я ни за что не хотел отдавать его и даже всплакнул по этому поводу. Но его всё-таки вернули солдатам. Ведь это же не котёнок и не щенок, а медвежонок, из которого вырастет огромный медведь. И куда его потом девать?

Дорога домой

Наконец закончились пять лет службы отца на Дальнем Востоке. Тепло попрощавшись с друзьями, мы на поезде отправились через всю страну домой - в Москву. Ехали долго - недели две. Поскольку в вагоне из детей я был один, со мной нянчились все. Я заходил в гости во все купе, где меня угощали шоколадками и мандаринами.
Прибыли мы на какую-то большую станцию, где поезд должен был долго стоять. Мне захотелось мороженого, и один капитан из нашего вагона вызвался погулять со мной. Вдруг объявляют отправление поезда, а нас нет. Мать и отец выскочили из поезда. У мамы уже слёзы на глазах. Наконец, мы с капитаном появились и запрыгнули в поезд в последнюю секунду. Мы заблудились в переходах, пока искали злополучное мороженое. Запыхавшийся капитан долго извинялся, а мне хоть бы хны! Я улыбался и спокойно ел мороженое.
Больше родители меня ни с кем не отпускали гулять. А потом мы прибыли домой, где отец получил назначение в Мичуринск. О Курилах и Камчатке вспоминаю всю жизнь, как о самом интересном и счастливом периоде жизни.