Преподаватель и учёный

- Юрий Васильевич, не будет преувеличением сказать, что вы один тех, кто внёс свой весомый личный вклад в советскую и российскую науку, занимаясь проблемами садоводства…
- Это так, но с одной важной оговоркой - я всегда работал в коллективе со своими единомышленниками, поэтому и этот вклад считаю не столько личным, сколько коллегиальным. Мы разработали в какой-то степени новую технологию выращивания сортов яблонь. Её основа - создание низкорослых морозоустойчивых сортов -
была положена Иваном Владимировичем Мичуриным. В частности, один из наиболее его известных сортов «пепин шафранный», характеризующийся ограниченной силой роста. Яблоки этого сорта хорошо транспортируются на дальние расстояния и замечательно хранятся. Сорт довольно скороплоден, первый урожай можно получить уже спустя пять сезонов после посадки. Дальнейшие работы в направлении создания уплотнённых насаждений мы продолжили совместно с коллегами из ВНИИС и кафедры плодоводства нашего Плодоовощного института имени И.В. Мичурина. За счёт изменения конфигурации посадки саженцев и широкого использования слаборослых подвоев, начала внедрения колоновидных сортов - привоев добились увеличения урожаев.

- Вы ещё и автор более 60 научных работ и статей, долгое время преподавали в Мичуринском ГАУ…
- В моём случае занятия наукой были неотделимы от преподавательской деятельности, которой я занимался до 2011 года. Что касается моих научных изысканий, повторю: успешных результатов в такой работе невозможно добиться в одиночку, поэтому было бы неправильно с моей стороны рассказывать об этом от первого лица... Подготовил и пять кандидатов наук.

- Вы ещё в студенчестве начали увлекаться наукой?
- Да. Я и в наш вуз решил поступать после того, как, будучи школьником, на дне открытых дверей побывал в институтской оранжерее. Была такая в Коллекционном саду. Увидев там необычные для нас растения, увлёкся этой темой и неожиданно для себя связал с ней всю свою жизнь. Хотя были и другие причины - семья жила небогато, и я не мог позволить себе уехать учиться в другой город. А так как окончил школу с серебряной медалью, поступить не составило большого труда, при том, что конкурс оказался высоким: от семи до десяти человек на место.
В 1956 году в институте было только два факультета - плодоовощной и агрономический. Тогда среди студентов хватало и достаточно взрослых людей, тех, кому уже перевалило за 25 лет. Много было демобилизованных офицеров, вынужденных после сокращения армии искать себя в новой профессии и переучиваться.
Между прочим, обучение в институте в те годы было платным - 300 рублей в год, хотя при этом те, кто успешно учились, получали стипендию 290 рублей в месяц. До 1954 года и в средних школах после седьмого класса было платное обучение. Семилетнее образование - бесплатное, а вот старшеклассники тоже вносили по 300 рублей в год.
Одним из моих преподавателей стал Валентин Иванович Будаговский - учёный-селекционер, организатор промышленного карликового садоводства в СССР, доктор сельскохозяйственных наук, профессор. Его научная деятельность была направлена на выведение зимостойких карликовых подвоев яблони, устойчивых к климатическим условиям средней русской полосы. Знакомство с ним сыграло большую роль, благодаря нему я стал заниматься наукой. Учился хорошо и работал с энтузиазмом. После первого курса в 1958 году в составе студенческой делегации на три недели поехал во Францию.

- Большая была группа?
- 20 человек: 13 студентов и семь преподавателей. Нам показывали, как организовано их сельскохозяйственное производство, как работают аграрии. А потом французские студенты приезжали в СССР. Они были в Крыму и на Кубани, таково было их условие - посмотреть предприятия юга, которые расположены в схожих с французскими климатических условиях.

- Увиденное во Франции сильно отличалось от наших реалий?
- Отличалось. Во-первых, там АПК базировался на частной собственности, стало быть, и отношение к нему было другим. Их участки выглядели не столь масштабно. Большей частью -
мелкие ухоженные угодья. Техника работала другая, например, мини-трактора. Тогда таких у нас не было. Они уже активно использовали районирование агрокультур с учётом почвенных условий.
И ещё один момент - их крестьяне, собрав урожай, не ломали голову, что с ним делать дальше: его сдавали организации, которая занималась вывозом, сбытом и хранением.

- В СССР последний момент выглядел иначе?
- Да. После института я два года трудился в совхозе «Зелёный Гай». И вот, собрав урожай яблок, мы приступали к новому «героическому» этапу - его реализации. Вывезти продукцию на тракторе по осенней распутице из сада в город было большой проблемой. Позже, в начале 60-х, у нас, кстати, тоже появилась похожая модель: были организованы тресты, которые помогали хозяйствам заниматься реализацией урожая.

- «Зелёный Гай» наверняка стал хорошей профессиональной школой для вас?
- Конечно. Я работал там агрономом по защите растений. Трудностей хватало. Когда пришёл в совхоз, там отсутствовало электричество. С четырёх вечера до полуночи работал дизель-генератор, потом он выключался. Радио появилось в начале 60-х годов. На 416 гектаров плодоносящего сада - только один опрыскиватель, его производственная норма до 12 гектаров в день. Так что обработка была выборочной. Потом мы посадили ещё около 250 гектаров молодых садов. Выращивали в основном «пепин шафранный», «бефлёр китайку», «антоновку» и другие сорта. Мы ежегодно собирали урожай до 3000 тонн плодов. В конце 50-х годов было принято решение обкома партии о развитии садоводства и посадке более 2500 гектаров садов. Но в области не оказалось необходимого количества саженцев. Эти два года в «Зелёном Гае» дали мне бесценный опыт, который пригодился, когда я поступил в аспирантуру, а позже стал преподавать в своём родном институте.

- Темой ваших научных исследований стало изучение биологических особенностей корневых систем слаборослых деревьев яблонь…
- Её мне предложил мой научный руководитель Валентин Иванович Будаговский. Надо было изучить биологию подвоев, которые были им созданы для средней зоны садоводства СССР. В нашей климатической зоне южные карликовые подвои вымерзали, выдерживая максимум минус 10 градусов. Была задача «довести их» до минус 15. Это если кратко…
Одна из наших работ по изучению корневых систем деревьев яблони в 1963 году была отмечена почётной грамотой и медалью ВДНХ СССР. Были и другие интересные и запоминающиеся моменты. Например, эксперименты в области карликового садоводства на Севере страны. Сотрудники кафедры селекции помогли возродить и развить садоводство на Валааме. Там три сада общей площадью несколько десятков гектаров. Только яблонь в них - свыше двух тысяч. И вот эти уникальные монастырские сады - тоже часть многолетней работы института…

- А вы помните Коллекционный сад вуза Мичурина в его первозданном виде?
- Да. Тогда это был один из красивейших уголков города, правда, попасть на его территорию «с улицы» не представлялось возможным. Там занимались студенты, на территории сада находилась теплица, выращивали лимоны, авокадо и другие экзотические растения. В саду постоянно работала специальная бригада, которая отвечала за порядок на его территории. И порядок был образцовый. Руководил ею, кстати, опытный садовник, который работал до революции в каком-то большом хозяйстве. Было бы здорово, если бы сегодняшнее руководство университета возродило этот Коллекционный сад.

- Вы автор учебника «Плодоводство» для студентов плодфака…
- Я соавтор этого издания. Мы работали над ним вместе с учёными из Тимирязевской сельскохозяйственной академии. По этой книге, вышедшей в свет в 1986 году, до сих пор учатся студенты агровузов.

- В завершение беседы не могу не спросить вас о том, о чём сегодня так много говорят, генномодифицированных продуктах (ГМО)...
- Это абсолютно не новая, но интереснейшая и перспективная тема. Всё, что с ней связано, требует глубокого и всестороннего изучения. Я вам скажу - вопросы генной инженерии обсуждались обкомом партии вместе с нами ещё в 80-х годах. Уже тогда партийное руководство, курирующее сельскохозяйственное направление в регионе, прощупывало возможности этих технологий. Но поскольку это всё было совершенно новое, тема не получила резонанса и поддержки у учёных. Только один из наших коллег, приглашённых на это заседание (он занимался проблемами картофелеводства), проявил интерес к ней.
В какой-то степени этим занимались и во ВНИИС. Кроме ГМО, было немало других любопытных и масштабных направлений. За все годы работы мы успели сделать много полезного и нужного для страны. С какими-то работами, наверное, останемся и в её истории. Для учёных это, пожалуй, самое почётное и объективное признание заслуг…