Подвиги маленьких героев

Воздушный бой

В тот далёкий летний день, 22 июня 1941 года, мы с братом Ванечкой, Царство ему небесное, шли на бахчу за арбузами и помидорами. Вдруг над головой стал нарастать страшный гул. Еле успели прижаться к какому-то дереву, как небо потемнело от громадного количества наших самолётов с красными звёздами и чужих со страшными паучьими знаками-свастиками. Они взрывались, врезались и скрежетали в небе, а потом, как одуванчики, из самолётов посыпались лётчики на парашютах и в небе стреляли друг в друга. Мы что есть сил побежали обратно домой.
Пшеницу на полях, которая только начала наливаться, подожгли, чтобы не досталась врагу. На фоне этого страшного пожара бежали полураздетые, окровавленные наши бойцы. Люди прятались от бомбёжки, набивались в подвалы около домов. Тут же женщины рвали бельё, нижние юбки, перевязывали бойцов. Солдаты засовывали в рот на ходу куски ещё не совсем спелых арбузов или помидоры, так как под бомбёжкой воду не могли принести.

В оккупации

В селе Баратовке Херсонской области, где мы жили все годы в оккупации, ситуация менялась очень часто: сегодня наступление, а завтра отступление, и так всё время, более двух лет. В округе осталось много людей, которые сразу ушли в партизаны. Наша мама днём пекла хлеб для немцев, а ночью партизаны приходили за продовольствием и, рискуя жизнью, наши женщины пекли хлеб своим. А партизаны почти каждый день взрывали в Галгановке железнодорожное полотно и мост через реку Ингулец, чтобы техника не доходила на фронт.
Мы с братом в свои семь - девять лет после боёв ходили среди погибших солдат и собирали оружие. Недалеко от дома был старый сухой колодец, в который мы с братьями Кукушкиными собирали свой арсенал. Старшая сестра Мотя нам потихоньку выдавала боеприпасы или потом передавала партизанам.
Однажды прибежал брат Ваня, ему тогда девять лет было, и сказал, что в соседнем доме, где у немцев штаб был, офицеры читают какие-то газеты. Мы тогда ещё не знали про карты. Он притащил пехотную гранату на ручке и забросил в окошко. Взрыв, вопли - мы тикать. У друзей целую неделю на другом конце села в подвале отсиживались, пока немцы делали зачистку и искали партизан.
Фашисты после этого на глазах у всех устраивали показательные казни. У одного паренька почему-то не сняли перед повешеньем сапоги, и, когда к нему подошёл офицер, молодой партизан что было сил ударил его по лицу сапогом и сам повис на петле. Немцы сестёр и их подружек отправили в Германию и в концлагеря. Я не могу сказать, что они в начале войны свирепствовали. Мы догадывались, когда будет наступление. Они перед этим писали письма, молились, плакали и иногда нашим детям раздавали шоколад, но к переломному ходу войны стали звереть.

За близких
и Родину!

Однажды после очередного боя мы увидели подбитый немецкий танк «Тигр». Немцев рядом не было. Мы, ещё до конца не понимая, что это такое, открутили и со страшными усилиями сняли аккумулятор и притащили на тачке домой. Так у нас дома долгое время было тусклое, но освещение. Смышлёные были не по годам.
Рядом с домом начинались скалы, в которых грелось на солнышке много змей, немцы туда не ходили, а мы были привычные. Я не помню случая, чтобы кого-то гадюки укусили. Друзья узнали, что в балке пойдёт колонна немцев. Мы установили пулемёт, и когда колонна в шесть человек, при полном обмундировании, двинулась внизу, мы расположились на скалах, выше метров на двадцать. В тот момент мы были защитниками Родины и своих близких и начали стрелять из пулемёта по врагам. Пулемётная лента так рванулась, что перебила палец, кровь хлестанула, и отметина до конца жизни будет со мной. Вдруг сначала установилась тишина, а потом - свист, и стали рваться снаряды вокруг нас. Ноги отнялись от страха, и друзья просто тащили друг друга из пекла. Позднее поняли, что при первой пулемётной очереди немцы залегли и стали отстреливаться из ручных миномётов. Опять долго по подвалам нас прятали и опять облавы, искали партизан. Вот так совсем маленькие дети воевали с захватчиками.
Кончилась война, и мы, 14-летние подростки, сели за одну парту с малышами. В школу ходили за восемь километров, по дороге учили домашнее задание, писали решение задач на старых газетах, а зимой мастерили сами коньки и на них по ледяной глади реки катились до школы.