Лента новостей
Статья23 января 2010, 00:00

Писатель с улицы Пристань

В.К. Кострикин
В.К. Кострикин

"День был похож на спелое яблоко прозрачностью и ароматом, сочными - от нежно-зелёного до пылающего алого - красками, глубокой законченной округлостью небосвода, залитого ровным, сильным светом солнца"... Так начнёт свою первую повесть, адресованную детям и юношеству, "Димка с улицы Мост" Виктор Кострикин. Журналист, прозаик, поэт, драматург, публицист, критик, краевед, педагог. Человек, беззаветно влюблённый в родной отчий край, в Мичуринск, лучше которого для него на свете нет, и щедро дарящий свою сыновнюю признательность, восторженность улицами, скверами, храмами и площадями города, о котором он знает, пожалуй, всё, со страниц газет, журналов, книг, издававшихся, что называется, "От Москвы до самых до окраин ", в пьесах, с успехом шедших в нашем драматическом театре.
Добрых три десятка лет связывала меня с Виктором Константиновичем совместная работа в редакции "Мичуринской правды", а отношения просто по жизни - и того больше. Конечно же, есть что вспомнить и рассказать о нём в эти дни юбилея, когда одному из старейшин мичуринской литературы исполняется ни много ни мало 75 лет!
Да, родился он в 1935 году, в селе Заворонежском, где и учился в школе. Детство Виктора могло быть светлым и безоблачным, если бы не война, которая впоследствии нашла отражение мальчишескими глазами во многих его стихах-воспоминаниях о голодном времени, о зенитках, которые дяденьки - военные в пилотках со звёздочками устанавливали под прикрытием деревьев на огородах, в лесополосах прифронтового Мичуринска, и во множестве документальных рассказов, очерках о земляках-ветеранах Великой Отечественной, к которым он относится с особенным уважением и трепетностью, что бы ни трепали на сей счёт злые языки.
18-летним Виктор Кострикин поступает в Выборгское военно-морское училище. И тогда же начинает публиковаться как поэт, посылая первые свои стихи в тамбовскую областную "молодёжку" и в газету Ленинградского военного округа "На страже Заполярья". Непростой, мучительный выбор между военной службой - суровой, романтической, по-настоящему боевой, поскольку связана она была с торпедными катерами, минами, бортовым вооружением крейсеров, - и служением его величеству Слову склонился всё-таки в пользу последнего. Потому что не юношеским увлечением, не капризом книгочея и совсем не детской шалостью была живущая в его душе, не дающая покоя ни днём ни ночью тяга к белому листу бумаги, желание выплеснуть, как художнику на холст, обуревающие чувства, эмоции, краски жизни, накопленные впечатления и мысли...
Как следствие логическим продолжением учёбы, только теперь уже по гражданской специальности, после двух лет ношения капитан-лейтенантских погон стал Мичуринский педагогический институт с его известным историко-филологическим факультетом. Он не претендовал на лавры своего знаменитого московского тёзки - прославленного историко-филологического литературного института, но тоже дал стране и миру немало прекрасных имён. Вместе с человеком, легендарным в жизни и литературе, наделённым высокой культурой, подлинной интеллигентностью, бывшим фронтовиком, крупнейшим знатоком и исследователем творчества пролетарского поэта Демьяна Бедного Анатолием Рафаиловичем Монастырским вчерашний офицер Северного флота с увлечением занимается новым интересным делом - пишет заметки, макетирует, готовит и выпускает необычайно популярную в стенах учительского вуза газету "За педагогические кадры". Вместе с молодыми талантливыми людьми возрастом и постарше его - Григорием Шифриным, Андреем Сониным и помоложе - Василием Попковым, Василием Кравченко (всем им суждена блистательная стезя прозаиков, поэтов, журналистов, литературоведов) с упоением окунается в жизнь литературной группы под руководством крупного филолога, участника войны Леонида Яковлева. И одновременно без устали "добирает" студент-старшекурсник в порядке самообразования то, что по разным причинам не смог изучить в прежние годы, - отечественную и зарубежную классику, исторические и биографические произведения, мемуары... Переполнен названиями использованных книг один библиотечный формуляр, второй, третий...
Тогда же, в студенческие годы, встретил любовь в образе знакомой с детских лет девушки Нины, которая стала его женой и судьбой, вместе с ней по распределению уехал с институтским дипломом в Алтайский край, где работал учителем-словесником в школе села с необычным названием Усть-Кокоа. Два года учил сибирских пацанов и девчонок русскому языку, знакомил с творениями Пушкина и Лермонтова, Толстого и Тургенева. Забываясь на работе, он скучал свободными вечерами о речке детства, Ильинском храме, белоствольных рощах и соловьиных садах родных мест. Эта ностальгия выплеснется потом в стихах, в частности, посвящённых известному художнику ещё послереволюционной "Козловской коммуны" Сергею Георгиевичу Архипову:
Жил в России живописец,
Рисовал речную тишь,
И берёз тамбовских ситец...
Это в стихах. А в прозе своё родное "гнездовье" покажет на страницах книги не менее лирично: "Улица Мост, крохотная, теснимая с трёх сторон шести- и девятиэтажными коробками новых жилых зданий, была единственным местом в городе, где ещё сохранилось несколько деревянных особнячков, добродушно посматривающих друг на друга через заросшую травой улочку множеством кружевных окошек. Миниатюрные палисадники и просторные мостовские сады всё ещё составляли львиную долю зелёных насаждений...".
Улица Мост - это литературная заводь писателя, действительно, крохотная, но действительно существующая улица Пристань, утопающая весной в зарослях сирени и черёмухи, граничащая с излучиной реки, бирюзовым браслетом опоясывающей наш город, прекрасная в любую пору года. Там, на малой родине, "где жук жужжит в смородине", не первое десятилетие живёт Виктор Константинович Кострикин, там выросли его дети, туда охотно приезжает московский внук Денис, которым дед очень гордится. В этом доме весело, широко, хлебосольно праздновались радостные даты. Пришлось переживать и очень тяжёлые скорбные события. К чести хозяина дома - мужественно, самоотверженно, достойно.
***
Казалось бы, так легко, а на самом деле необычайно трудно рассказывать о коллеге, товарище, многолетнем соратнике по "литературному фронту ", рядом с которым проходили недели и месяцы, незаметно складывавшиеся в быстро летящие редакционные годы. Выведшая нас в люди родная "Мичуринская правда" осталась, смеем полагать, благодарной и нам с ним за всё то, что мы делали для процветания газеты, выходившей в 1970-е годы федеральным по сегодняшним меркам тиражом - под 25 тысяч экземпляров. Один был у нас профессиональный газетный учитель (помимо вузов) - Леопольд Артурович Израелович, один прекрасный редактор - Игорь Александрович Крылов, выпускник журналистского отделения филфака Ленинградского университета, одна суровая власть - партийная, и одна сжигающая страсть - делать для любимой газеты всё, что можем, и ещё сверх того! Только так, наверное, и можно работать на литературной стезе.
Если бы, предположим, сегодня довелось учить журналистскому мастерству юных "акулят пера" на примерах Кострикинской творческой лаборатории, первое, на что непременно обратил бы их внимание, это его дар окружать себя интеллектуальными людьми, которые питают свежими мыслями, интересными идеями из своих областей знаний, не дают тебе зашориться, засохнуть, побуждают к энергичным, активным действиям, поискам новых тем и источников. Поистине, согласно пословице "Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты". Друзьями Виктора Константиновича в период его заведования отделом писем, работы заместителем редактора были молодые в ту пору учёные ЦГЛ - доктора, кандидаты наук Геннадий Курсаков, Владимир Остапенко, Валентин Денисов, актёры и режиссёры драмтеатра Глеб Томилин, Борис Леонов, Станислав Чигасов, коллеги по профессии и близкие по духу люди - писатель, в ту пору редактор районной газеты "Знамя Октября" Борис Панов, жизненные и литературные уроки которого незабываемы для всех, кто его знал; чудесный художник, директор детской художественной школы Аркадий Платицын, учёные-литературоведы Василий Попков, Юрий Щёкотов, Владимир Андреев, работники музеев, библиотек, учителя, краеведы... Да разве перечислишь всех, кто не по обязанности, а по зову души заходил в маленький, нескладный кабинет-треугольник Кострикина, первым, как и положено отделу писем, встречавший буквально на лестнице гостей редакции.
Приносили свои незрелые опусы рабочие корреспонденты Алексей Щекочихин с авторемонтного завода, Николай Ясаков и Юрий Курочкин - с ЛРЗ, Анатолий Гилёв - заправщик бензоколонки, Виталий Михайлов - с завода поршневых колец. И Виктор Константинович терпеливо и деликатно правил, чистил, огранял их рукописи, придавая им должный для публикации уровень и звучание. Помогал многотиражным газетам. Крепко сдружился с замечательным самодеятельным коллективом "Мастерок" треста "Мичуринсксельстрой" и руководителем этой агитбригады прорабом Евгением Вотановским. Писал для "Мастерка" репризы, интермедии, конферанс, с которыми потом ребята успешно выступали в городе и районе, на областных и всесоюзных сценах, включая сверхпопулярный телевизионный КВН.
И сам В.К. Кострикин уверенно, в полный голос заявлял о себе как писатель. Не только как документалист, автор и соавтор выдержавшего несколько переизданий сборника о Мичуринске и мичуринцах. Одна за другой с малым временным промежутком выходят в Воронежском Центрально-Чернозёмном книжном издательстве, куда пробиться было очень трудно, книги "Димка с улицы Мост", "Рабочий переулок, 1"," На дворе - трава".
Виктора Константиновича приглашают на серьёзные творческие семинары в Москву, Ленинград, Воронеж. Щедро публикуются его литературные вещи в "Тамбовской правде", других областных изданиях. Его произведения профессионально, "по-взрослому" оценивают известные книжные обозреватели, критики, рецензенты. Он член Союза российских писателей и Союза журналистов России, и по сегодняшний день в прекрасной рабочей форме, в литературном строю, пишет и выпускает новые стихотворные, прозаические, публицистические книги в Мичуринске, Тамбове, Воронеже, Санкт-Петербурге...

***
Не удержавшись, поинтересовался, под каким созвездием родился Виктор Кострикин: Водолей. Он непритязателен, не любит осложнять себе жизнь мелочами быта, в чём-то склонен к морализированию (а как иначе - учитель). По гороскопу друидов Кострикин - дерево вяз. И опять стопроцентное соответствие приметам: поразительная работоспособность, готовность творить, не дожидаясь прилёта пресловутой птицы вдохновения, сильно развитая наблюдательность, причём удивительная (будешь рядом с ним идти по улице, он разглядит то, чего не видишь ты), реализм и взвешенность, глубокое, хотя и не для всех понятное чувство юмора. Знающие Виктора Константиновича, а это добрая половина города плюс сотни жителей других городов и весей, несомненно, подтвердят эти его качества.
Перечитал написанное и задумался: не слишком ли благостный получился образ юбиляра? Вроде, и не было в его жизни ошибок, и нет недостатков в характере? Конечно, есть. Люди не ангелы с крылышками, в каждом из нас всего хватает, и мой герой не исключение. Но... Помните вещие строки Окуджавы: "Давайте говорить друг другу комплименты, ведь это всё любви счастливые моменты"? Булат Шалвович имел полное основание утверждать свои убеждения именно так.
- Я не думал никогда, что будет мне даже 60, а потом как пошло: 65, 70, вот и 75 грянуло, - поделился Виктор Константинович во время недавней нашей встречи на одной литературной презентации начинающего автора, которому В.К. Кострикин помог и в составлении книги, и в выборе для неё красивого названия, что, между прочим, дело очень непростое.
Дорогой Виктор! У судьбы, как ты справедливо отмечал в стихотворении, посвящённом одному из моих дней рождения, правда, мозолистые руки. Но и сама судьба во многом в наших руках. Дай Бог тебе счастливого продолжения трудной писательской судьбы, человеческих радостей, крепкого здоровья и долгих-долгих лет появления твоей красивой, честной, заслуженной и уважаемой фамилии под и над всеми твоими произведениями!


Автор:Валерий Аршанский