О строительстве в районе Скорбященского храма

ВСЕМ, КОМУ ДОРОГА ИСТОРИЯ РОССИИ И ИСТОРИЯ ГОРОДА
И ДАЖЕ ТЕМ, КТО ПОКА НЕ ДОРОЖИТ ЭТИМИ СОКРОВИЩАМИ

«Прости им, Господи, ибо не ведают, что творят». С этих замечательных слов начинает свою новую статью человек, затеявший на святой для горожан кладбищенской земле новое строительство. Правда, эти слова приводятся всуе, их он должен был бы приложить прежде всего к себе.
И хотя автор, подписываясь под статьёй, приводит свои церковные должности, в своей статье я буду именовать его просто застройщиком, так, как он поставил себя в этой истории. Высоко ценя авторитет и дела Русской Православной Церкви, сам много лет занимаясь историей храмов и некрополей, жизнеописанием священномученика Владимира (Богоявленского), принадлежа к роду, в котором были и священнослужители, и строители монастыря в Ельце, не думаю, чтобы в этом строительном казусе проявилась воля Церкви. Совсем недавно в Краснодаре и Барнауле, крупных краевых центрах, также объявились желающие построить храмы на костях. И, к чести Православной Церкви, строительство было прекращено церковным начальством немедленно, а митрополит Кубанский Исидор преподал урок смутьяну, ибо тот «явил вопиющий пример ревности не по разуму». Что же происходит с людьми, почему они ревнуют ко Господу не по разуму?
Почему вдруг в нарушение всех этических и правовых запретов так захотелось построить что-нибудь не где-то в городе (мест под застройку хоть отбавляй, гор и болот нет, руинированных зданий, лачуг – хоть отбавляй!), а именно на городском кладбище! Да застройщик сам ведь приоткрыл нам свою тайну: на него неожиданно свалились большие спонсорские (меценатские ) деньги.
Чтобы окончательно запутать несведущих в юридических тонкостях, автор нарочито путает грешное с праведным. На чёрное говорит белое, а на белое чёрное. Смещает полюса добра и зла, чтобы мы не добрались до истины. А чтобы история выглядела современной и политически актуальной, автор применяет слова из арсенала ужастиков для взрослых: тут и лживые наветы, и враги Отечества, и Майдан (к чему он здесь помянут?), и соблазны. Хотя большего соблазна, чем оправдание стройки на костях – и не придумать.
Хочет застройщик оправдать своё вмешательство в кладбищенскую территорию – непонятно из какого источника достаёт норматив: стройка якобы разрешена в санитарно-защитной зоне на расстоянии 50 м от последней могилы. О санитарно-защитной зоне скажем позже. Пока же вспомним, что котлован для стройки выкопан впритык к уцелевшим могилам. О каких 50 м можно говорить?
Ещё и цитаты из Священного писания вплетаются в речь застройщика. Чтобы показать его профессиональную принадлежность и воздействовать на слабые умы и чуткие души: слово пастыря должно для всех звучать авторитетно. Но, добавлю, авторитет создаёт не должность и не сан, а поступки, соответствие слов делам. В нашем же случае всё объясняется просто: всей этой завесой из красивых и не слишком правдивых слов прикрывается совсем не красивая история по захвату городской кладбищенской территории, которая принадлежит всем нам, и покойникам, и живым.
Далеко не все в городе согласны с застройщиком. В разные инстанции ушло немало писем жителей нашего города с просьбой разобраться в этом скандале. И застройщик в который раз пытается всем нам это доказывать, что на кладбище можно строить. Но вот заковыка, препятствует этому Закон.
Вчитаемся в Федеральный Закон «О погребении и похоронном деле». Если б не этот закон, давно бы все кладбища были застроены ушлыми ребятами. Пункт 2 статьи 4 звучит так: «Создаваемые, а также существующие места погребения не подлежат сносу и могут быть перенесены только по решению органов местного самоуправления в случае угрозы постоянных затоплений, оползней, после землетрясений и других стихийных бедствий». Все поняли? Кладбища (места погребения) «не подлежат сносу». А про стихийные бедствия, которые угрожали бы кладбищу, в Мичуринске, слава Богу, не известно. Да и решения о сносе городская Администрация не принимала. А только разрешила 5 июня с.г. выдать градостроительный план на участок в районе храма, но назвать этот участок кладбищем не решилась.
Нависла ли угроза сноса над нашим кладбище? Не только нависла, она уже осущест–вляется. Уничтожены десятки захоронений (есть документы, есть признание самого застройщика). А окончание стройки вызовет необходимость благоустройства территории (парковка, газоны и клумбы, дорожки, фонари и пр.), и вот тогда в дополнение к уже уничтоженным будут уничто–жены тысячи других могил. Можем мы это допустить?
Здесь должен ещё раз подчеркнуть: мы имеем дело с кладбищем, хотя и закрытым в 1973 г., но, как показывают наблюдения, никогда не закрывавшимся до конца. С 1974 г. по настоящее время на разных его участках происходят индивидуальные захоронения: в 1974 г. похоронен учёный-плодовод С.Ф. Черненко, в 1975 г. его зять учёный-плодовод В.И. Будаговский, в 1980 г. К.А. Нарская, в 1987 г. Герой Советского Союза Э.Д. Потапов, протоиерей Г. Плужников в 1994 г., в 1999 г. учёный-плодовод Е.А. Лесюк, в 2000 г. Э.А. Мишин и педагог И.М. Гундарова, в 2006 г. учёный-плодовод Е.С. Черненко, в 2013 г. протоиерей Пётр Гридчин. И список далеко не полон.
А если пройтись по кладбищу, то мы заметим не только следы запущенности и неумелого хозяйствования (сваленные и не убранные деревья), а ещё и новые памятники и кресты, восстановленные захоронения. Так недавно ( поблизости от строительной площадки) возрождено семейное захоронение настоятеля Покровского собора отца Петра Сперанского. Новый крест обозначил место захоронения его самого, матушки Лидии и их сына студента Всеволода, погибшего на фронте Первой мировой войны в 1915 г. Есть и другие примеры возрождения родовых могил. И всё это подтверждает давно известное: если будет официально разрешено производить захоронения в родственные могилы, порядка на кладбище станет больше.
Теперь о самом объекте, который возводится с такой быстротой на кладбище. В разных документах он называется по-разному: то крестильный храм, то воскресная школа, то духовно-образовательный центр (как в недавней статье застройщика). А на деле это совсем не то. Удивляетесь? Не то слово!
12 августа 2014 г. в Тамбове состоялось заседание рабочей группы по сбережению культурно-исторического наследия области при Общественной Палате Тамбовской области. Ходом заседания руководил председатель группы известный эксперт в области охраны памятников заслуженный архитектор России А.С. Куликов, присутствовал председатель Общественной Палаты Г.А. Афанасов. Доклад по острому вопросу сделал член Общественной Палаты Э.Л. Камышников, который дважды выезжал в Мичуринск, знакомился с ходом стройки, встречался с участниками строительства, изучил документы. Из приглашённых лиц с опозданием приехал командированный Администрацией г. Мичуринска В.И. Платицын, начальник отдела Управления строительства и архитектуры. Ни застройщик, ни другие лица из Администрации г. Мичуринска, ни из областного Управления культуры и архивного дела не сочли для себя возможным посетить это заседание. А зря. Узнали бы много интересного.
Докладчик Э.Л. Камышников сказал, что строительные работы на кладбищах не возможны, поскольку кладбища представляют собой участки 4 класса опасности. И специально заострил вопрос на назначении возводимого объекта. В предоставленных ему документах оно было непонятно, и уже это обстоятельство должно было стать основанием для прекращения строительства на самом раннем этапе. В.И. Платицын ответил, что же за здание возводится на Скорбященском кладбище. Администрация города в Постановлении № 1431 от 5 июня с.г. разрешила выдать градостроительный план для возведения приходского дома площадью 660 кв. м в районе Скорбященского храма по ул. Новый квартал, 8 (не на кладбище, обратите внимание!). Котлован к этому дню уже был выкопан. И только 7 июля с.г. было выдано разрешение на строительство того же приходского дома. А стройка в это время уже шла полным ходом.
Что же это такое – приходской дом? В документах Русской Православной Церкви я не нашёл чёткого определения этому сооружению, но из разных примеров таких домов можно понять, что в нём устраиваются квартиры для духовенства, причта, гостиницы, трапезные, помещения для библиотеки и пр. И для этого надо строить дворец в 660 кв. метров ? Для этого надо разорять могилы? Для этого нужно было вводить в соблазн многих жителей города, сеять сердечное волнение среди старых и пожилых людей ?
Понятно, что строительство приходского дома вовсе не является такой благородной целью, ради которой можно принести такие большие жертвы.
Теперь о санитарно-защитной зоне кладбища. Который раз застройщик ссылается на норму СанПиНа 2.1.2882-11, которая разрешает в этой самой зоне строить культовые учреждения. Но не может понять, что эта норма писана не для его стройки. Приходской дом – не культовое здание.
На заседании рабочей группы вопрос о санитарно-защитной зоне стоял очень остро. В.И. Платицын, представлявший Администрацию г.Мичуринска, не смог ответить, где она располагается. Предстоят, видимо, измерения и расчёты. Но в одном участники заседания, архитекторы и эксперты, были убеждены: эта зона не находится внутри кладбищенской ограды, где идёт стройка. И как может приходской дом относиться к культовым сооружениям? В Уставе Русской Православной Церкви в главе об имуществе Церкви чётко разделены храмы, культовые здания и все остальные (учебные, просветительские, хозяйственные, медицинские и прочие). Сама Церковь не признаёт за приходским зданием культового назначения. Стало быть, и строить его в пределах санитарно-защитной зоны, а тем более на кладбище, не следует. К тому же нормой другого СанПиНа № 2.4.4.1251–03, действующим с 20 июня 2003 г., в санитарно-защитных зонах не допускается строить детские внешкольные учреждения. Так отпадает вопрос о здании для воскресной школы, и ему на территории санитарно-защитных зон, а тем более на кладбище места нет.
Вот и получается: что ни спроси – ни на один вопрос нет разрешительного ответа.
Ещё один вопрос – относится ли некрополь при Скорбященском храме к памятникам истории и культуры. Откроем закон ФЗ-8: «Места погребения могут относиться к объектам, имеющим культурно-историческое значение» (статья 4, п. 1. Пп. 2). В нашем случае: может или не может Скорбященское кладбище относиться к памятникам истории и культуры? В Мичуринске это единственное из большого ряда городских кладбищ (общественных и приходских) с дореволюционной историей. Все другие разрушены в годы Советской власти. Поэтому оно уникально. Это кладбище является источником уникальной информации о жителях г.Козлова-Мичуринска с конца 18 века по настоящее время.
И легко подходит под норму Закона 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» от 29 июня 2002 г. Прочтите статью 3 «Объекты культурного наследия (памятники истории и культуры) народов Российской Федерации», где некрополи включены в третью группу памяников, подлежащих государственной охране, статью 7, которая каждому гражданину Российской Федерации гарантирует сохранность объектов культурного наследия в интересах настоящего и будущих поколений, статью 8, которая определяет, что все мы имеем право на доступ к объектам культурного наследия. Как будто для нас и написаны эти нормы Закона.
На Скорбященском кладбище похоронены участники всех войн 19–20 веков, особенно много могил участников Великой Отечественной войны, могилы Героев Советского Союза. Это обстоятельство также придаёт ему мемориальный характер. Здесь могилы городских руководителей ещё с дореволюционных времён и советского периода, купцов, священников, репрессированных граждан и священников, монашествующих. Здесь могилы детей И.В. Мичурина, учёных-плодоводов, гордость Мичуринска-наукограда. Здесь лежат заслуженные учителя, врачи, музыканты, директора мичуринских заводов, родители народного художника СССР А.М. Герасимова, народного художника России С.М. Никиреева, родные великого русского композитора С.В. Рахманинова. Здесь на особом участке Еврейское кладбище. Всё это также свидетельствует о мемориальном характере Скорбященского кладбища.
Чтобы исправить сложившуюся невнятность в отношении Скорбященского кладбища, Управление культуры и архивного дела должно поставить вопрос о нём хотя бы как о вновь выявленном памятнике (странно звучит в применении к кладбищу с 200-летней историей!) и тем самым взять его под государственную охрану. Ничем иным, кроме как памятником истории и культуры, Скорбященское кладбище никогда не являлось и не является. В этом единственное назначение кладбищ в любой культурной традиции.
Задача каждого культурного человека – оберегать своё культурное достояние, свою историю. Память своих родов и семей. Свои родные могилы.
Великий русский поэт А.С. Пушкин, кровно связанный с г. Козловом-Мичуринском (его предки строили город в 17 веке, а потомки живут до сих пор), писал: «Неуважение к предкам есть первый признак дикости и безнравственности». В своём известном стихотворении он вывел закон нравственного существования человека. Покоится, по мнению А.С. Пушкина, этот закон на двух чувствах, одно из которых «любовь к отеческим гробам».
Это не значит, что застройщик по своему усмотрению имеет право раскапывать могилы, проводить экспертизы без должных на то полномочий, решать, откуда найденные останки и каков их возраст, и всё это без ведома органов местного самоуправления. И нам об этом с удовольствием неоднократно рассказывать.
Мы, старожилы Козлова-Мичуринска и люди, недавно поселившиеся в нашем городе, должны защищать свою историю, своих предков, свои родные могилы.
Одна старая монахиня, прожившая тяжёлую жизнь, но сохранившая бодрость и не предающаяся унынию, когда я спросил её совета, что делать в такой непростой ситуации, ответила не задумываясь: «За безгласых стой! Они себя защитить не смогут. А мы обязаны это сделать !»
ВЫВОДЫ:
1. На наших глазах и при нашем молчании продолжается дерзкое надругательство над нашей памятью и культурой – незаконная застройка Скорбященского кладбища, стройка на костях наших предков. Мы, старожилы, помним, что на кладбище не было свободных мест у входа на кладбище. Представленное в газете фото сделано недавно, и на нём видны зелёные лужайки и площадка для машин на месте прежних захоронений.
2. Нас обманывали назначением строящегося дома: это не храм, не воскресная школа, не духовный центр, а приходской дом.
3. Санитарно-защитная зона Скорбященского кладбища не известна, но она находится за пределами кладбищенской ограды. Вот там и можно было строить приходской дом.
4. Скорбященское кладбище есть памятник истории и культуры, и надо юридически оформить этот статус.
5. Стройку надо быстро прекратить как ведущуюся незаконно. Даже власть в постановлении от 5 июня с.г. не назвала в своём постановлении место стройки – Скорбященское кладбище. Туманное выражение «в районе Скорбященского храма» каждый может понимать по-разному. Но менее всего его можно понять как место внутри кладбищенской ограды слева от центральных ворот. Котлован надо засыпать, поставить большой Памятный Крест и предать забвению эту историю, испортившую образ города Мичуринска как города, достойно относящегося к своим святыням.
6. Непонятно, почему не запретила стройку Администрация Мичуринска, как только поняла, что для стройки было выбрано место не в районе храма, а на самом Скорбященском кладбище.

Владимир Андреев, профессор социально-
педагогического института МичГАУ,
член Союза журналистов России