Козловские святки и Масленица

С широким
размахом

По воспоминаниям современников, весёлые праздничные рождественские дни в начале прошлого века в Козлове проходили шумно, весело, с огоньком. По городу шумели трактиры и гостиницы, кишели народом все увеселительные места: рестораны, офицерское и общественное собрания*, горожане спешили на частные обеды и ёлки. В те дни охотники до танцев танцевали до упада, любители выпивки также не оставались в накладе. Игра в лото и карты процветала, а музыки, праздничного шума и гомона было сколько угодно.
На третий день Рождества, как правило, устраивалась ёлка в помещении общественного собрания. Одних детских пар на ёлке было около сотни. Разряженная в самые вычурные костюмы детвора под звуки марша Шацкого батальона проходила по всем залам клуба и, вернувшись обратно, ахала и прыгала около зелёного дерева, украшенного золотыми нитями, бонбоньерками и свечами.
Дерево было могучее и эффектное. Суетившиеся возле него малыши казались пигмеями. Кроме ёлки, в общественном собрании, в зале коммерческого училища давались концерты, а также спектакли в театре. Как правило, на такие праздники народу собиралось полным-полно, поэтому ни концертанты, ни артисты не могли пожаловаться на холодность приёма и равнодушие публики.
Театральная труппа за праздники сбивалась с ног: давать спектакли изо дня в день в течение полутора недель большинству артистов было не под силу. Уже с половины святок публика видела на сцене не актёров, а мучеников с осипшими и охрипшими голосами, истомлёнными физиономиями, усталыми, надломленными движениями, лишёнными всякой энергии и жизни. «Для чего нужно это повальное самоистязательство, этот экстаз, порождённый не идеей, а слепой святочной рутиной?» - вопрошали со страниц местной прессы наиболее просвещённые граждане. Меж тем весь святочный репертуар козловского театра сезона 1902 года (за исключением ибсеновской «Когда мы мёртвые пробуждаемся»**) представлял собой сплошную пустоту, состоявшую чуть ли не из балаганных сцен…

Христославы

Согласно свидетельствам очевидцев, в сёлах Козловского уезда на Святках было принято славить Христа. Как правило, этим занималось местное духовенство. «Рождество Твое» - гудели дьякон и псаломщик. - «Господи, помилуй, помилуй, аминь…».
В городах славить Христа отправлялись обычно дети. По воспоминаниям старожила Козлова-Мичуринска А.А. Темникова, в те годы ребята с Вифлеемской звездой ходили по домам знакомых, читали хозяевам здравицы и стихи о Рождестве. Их так и величали: «христославы». Вот одно из них:
Под покровом ночи звёздной
Дремлет русское село.
Все дороги, все тропинки
Белым снегом занесло.
Кое-где огни по окнам,
Словно звёздочки горят.
И туда бегут сугробом
Со звездой толпы ребят.
Под оконцами стучатся:
«Рождество Твое» поют.
«Христославы, христославы», -
Раздаётся там и тут.
И в нестройном детском хоре
Так торжественно чиста
Раздаётся песнь святая
Про рождение Христа.
Постучав ранней утренней порой в незнакомую дверь и услышав за ней оживление, ребята начинали громко петь: «Рождество Твое Христе Боже наш, Воссияй миру свет разума!..». Окончив пение, они в один голос с поклонами начинали частить: «Поздравляем вас со светлым праздником и желаем вам здоровья, счастья и долгой жизни!».
К празднику Рождества в приходских школах Козлова учащиеся учили, к примеру, такие стихи:
В школе шумно раздаются
Беготня и смех детей.
Знать, они не для ученья
Собрались сегодня в ней?
Нет, рождественская ёлка
В ней сегодня зажжена,
Красотой своей нарядной
Деток радует она.
Говоря об обычаях горожан начала позапрошлого века нельзя не упомянуть и о традиционной Масленице. Этот древний языческий праздник обрёл в Козлове необычные черты. К примеру, на Масленицу на спор, кто больше съест, горожане поедали огромное количество блинов, которые пекли в каждом доме и подавали без счёту. Неизменным атрибутом этих прекрасных праздничных дней на рубеже XIX-XX веков были, конечно же, Масленичные катания.
После обеда горожане шли на Московскую,*** а там уже во всю её длину от собора до Московской заставы катались в четыре ряда на кровных и полукровных рысаках, рослых, выхоленных иноходцах, да так, что перейти улицу было невозможно.

Мчится
тройка удалая

Поскольку в Козлове все в той или иной степени любили лошадей и понимали в них толк, то на катания, словно на выставку, стекался весь город. Тысячные толпы выстраивались по обеим сторонам этого уличного ипподрома, встречая и провожая взглядом каждую проносившуюся одиночку или пару, высказывая свои замечания насчёт хода, резвости и умелости седоков.
Лошади пролетали мимо восторженных обывателей с быстротой стрелы. Если же на улице трещал мороз, зрители кутались в шубы, пристукивали нога об ногу, порой приплясывали, но всё-таки выстаивали часа по три до позднего вечера.
В самый разгар катаний вдруг появлялся на улице дико-фантастический поезд на нескольких тройках с бубенцами и разноцветными лентами. Первые тройки, как правило, ехали запряжённые задом наперёд, в них сидели купцы, чиновники, окрестные помещики с чадами и домочадцами в масках и пёстрых костюмах. За этими тройками неслась громадная платформа, на которой возвышалась настоящая печь, в которой тут же повара и поварята пекли блины и с пыла-жара передавали их в передние тройки. В конце поезда катились двое саней с певчими и музыкантами, увеселявшими по очереди седоков и публику. Это был праздник, посмотреть на который приезжали со всего уезда.


* Ныне помещение детской музыкальной школы № 1.
** В настоящее время спектакль носит название «Когда мёртвый проснётся».
*** Ныне улица Советская.