Размах крыла расправленный

Очень хорошо помню тот июльский день 1968 года, когда пришёл домой к моему учителю Анатолию Рафаиловичу Монастырскому, и он, с пышной солнечной седой головой, познакомил меня с молодым белобрысым человеком в больших очках, склонившимся над пишущей машинкой в рабочем кабинете Монастырского. Мы пожали друг другу руки. Анатолий Рафаилович заметил: «Мне хочется, чтобы вы подружились».
С этого рукопожатия началось знакомство, дружба, для которых не всегда важно личное присутствие. Важно нечто большее – радость от коротких встреч, от того, что он живёт, работает в науке. И всё-таки случались очень часто эти встречи, которые не сотрутся в памяти. Не потому, что слишком много их было, а потому что – значительные, запоминающиеся.

Магнетизм
упругой мысли

Хорошо помню, как на каком-то довольно унылом студенческом вечере, посвящённом весне, Мусатов вдруг выскочил на сцену, остановил всю эту милую дребедень и запинающимся от волнения голосом произнёс:
– Вот как об этом сказал Блок.
И стал читать «О, весна без конца и без краю!». Читал так, как будто сам его недавно написал.
Вечер после этого великолепного чтения блоковского стихотворения как-то потихоньку и свернули. Преподаватели ценили, что студент Мусатов всегда садился на переднюю скамью, и повторяли его фразу: «Из самой скучной лекции можно выбрать много полезной информации».
Он ещё был студентом, но уже магнетизировал аудиторию своей речью, своей мыслью. На студенческих конференциях (на мелкие секции тогда не делились, все студенты-«литературоведы» сидели в одной, 16-й аудитории, самой большой на филфаке, амфитеатром) все ждали его доклада – о Блоке или Заболоцком... Мускулистая мысль, дополненная сжатой до упора речью. Было удивительное ощущение, что мысль может быть упругой, плотной, как у древних греков.
И всегда на научных конференциях своей мыслью провоцировал спор, полемику, обмен записками, репликами, которые тут же и оглашались. В полемике участвовали Анатолий Рафаилович Монастырский, Азалия Алексеевна Земляковская и Марина Фёдоровна Кардо-Сысоева, которая всегда ревновала Мусатова к А.Р. Монастырскому, потому-то и втягивала его в свои литературные предприятия. Как и многие, он находился какое-то время под обаянием этой властной, харизматичной, искромётной столичной дамы с шестисотлетним дворянским прошлым, верой в коммунизм и Ленина...
Многое в памяти: его доклады, сверкающие мыслью глаза, ирония, блестящая защита дипломной работы по советской философской поэзии, в работе над которой уже определилась и его творческая индивидуальность, направление научного поиска, и его дружеские, сердечные и одновременно полемические отношения с любимым научным руководителем А.Р. Монастырским, для которого ни Мандельштам, ни Ахматова любимыми поэтами не могли быть. Главной ценностью русской поэзии ХХ века для него были советский Маяковский и преданный революции Демьян Бедный, и этому своему выбору он был верен до конца. В их отношениях не только знания и ценности Анатолия Рафаиловича играли свою главную роль, но ещё и его необыкновенный личностный магнетизм, темперамент, мощный интеллект, память, обаяние правдолюба и полемиста, которые и притягивали Володю к учителю.
Тёплые творческие отношения связывали Владимира Мусатова с мичуринскими поэтами Григорием Шифриным, Владимиром Измайловым, Виктором Кострикиным, юной Ириной Рувинской, тамбовскими поэтами Геннадием Якушенко, Иваном Кучиным, Майей Румянцевой, с саратовским исследователем профессором Людмилой Душиной (работала в МГПИ в 1969-1974 годах).

Наследие

Владимир Васильевич Мусатов один из немногих выпускников филфака МГПИ, кто наиболее полно сумел выразить свою индивидуальность в избранной профессии. Уроженец станции Кочетовка (24 августа 1949 года), участник литературной группы при редакции «Мичуринской правды», сначала студент, а потом и преподаватель филфака МГПИ, он стал доктором филологических наук в 1992 году, профессором, заведовал кафедрой русской литературы и журналистики в Новгородском университете имени Ярослава Мудрого, был деканом филологического факультета. Стал признанным в России и за рубежом исследователем русской литературы. Основал и избирался президентом Российской Ассоциации преподавателей журналистики. Его перу принадлежат монографии о крупнейших поэтах ХХ века Осипе Мандельштаме и Анне Ахматовой, о Пушкинской традиции в поэзии ХХ века. Для студентов-филологов им изданы лекции по русской литературе ХХ века, учебное пособие по первой половине истории русской литературы ХХ века. После его ранней смерти (11 ноября 2003 года) усилиями его учеников и вдовы – профессора О.С. Бердяевой с 2007 года в Новгородском университете проводятся Международные Мусатовские чтения, привлекающие учёных из разных стран мира.
Вышло несколько сборников памяти нашего земляка. В настоящее время издаётся собрание сочинений профессора В.В. Мусатова. В Мичуринске к его 60-летию прошёл вечер воспоминаний о нём. Он очень любил стихотворение Б.Л. Пастернака «Август». Я не один раз слышал, как Володя читал его, и какое волшебное впечатление производило это чтение на слушателей. Моё приношение к его светлой памяти захотелось назвать строкой из этого стихотворения.